Неточные совпадения
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не находил ни
формы, ни времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил у него в комнате, говоря о
разных пустяках и не будучи в силах спросить, что хотел.
Они мечтали и о шитом мундире для него, воображали его советником в палате, а мать даже и губернатором; но всего этого хотелось бы им достигнуть как-нибудь подешевле, с
разными хитростями, обойти тайком разбросанные по пути просвещения и честей камни и преграды, не трудясь перескакивать через них, то есть, например, учиться слегка, не до изнурения души и тела, не до утраты благословенной, в детстве приобретенной полноты, а так, чтоб только соблюсти предписанную
форму и добыть как-нибудь аттестат, в котором бы сказано было, что Илюша прошел все науки и искусства.
Если много явилось и исчезло
разных теорий о любви, чувстве, кажется, таком определенном, где
форма, содержание и результат так ясны, то воззрений на дружбу было и есть еще больше.
Внизу, между каменьями, о которые с яростью плещутся вечные буруны, кое-где в затишьях, в прозрачной воде, я видел стаями игравшую рыбу
разной величины и
формы.
Приехав в суд, Нехлюдов в коридоре еще встретил вчерашнего судебного пристава и расспросил его, где содержатся приговоренные уже по суду арестанты, и от кого зависит разрешение свидания с ними. Судебный пристав объяснил, что содержатся арестанты в
разных местах, и что до объявления решения в окончательной
форме разрешение свиданий зависит от прокурора.
Таким образом сделалось всем известно, что Привалов провел в Петербурге очень бурную молодость в среде jeunesse doree самой высшей пробы; подробно описывали наружность его любовниц с стереотипными французскими кличками, те подарки, которые они в
разное время получали от Привалова в
форме букетов из сторублевых ассигнаций, баснословной величины брильянтов, целых отелей, убранных с княжеской роскошью.
С властью объективизма, в реалистической или идеалистической
форме, порывает лишь экзистенциальная философия, хотя она и принимает
разные направления и может срываться в новую
форму объективизма, как, например, у Хайдеггера при освобождении от старой терминологии.
И вот, однажды после обеда, Вера Павловна сидела в своей комнате, шила и думала, и думала очень спокойно, и думала вовсе не о том, а так, об
разной разности и по хозяйству, и по мастерской, и по своим урокам, и постепенно, постепенно мысли склонялись к тому, о чем, неизвестно почему, все чаще и чаще ей думалось; явились воспоминания, вопросы мелкие, немногие, росли, умножались, и вот они тысячами роятся в ее мыслях, и все растут, растут, и все сливаются в один вопрос,
форма которого все проясняется: что ж это такое со мною? о чем я думаю, что я чувствую?
Русские не признают категорий непереходимых границ, отчетливых и резко выраженных
форм общежития, дифференциации по
разным культурным областям и специальностям.
А посредине между хрустальными графинами, наполненными винами
разных цветов, вкуса и возраста, стояли бутылки всевозможных
форм — от простых светлых золотистого шато-икема с выпуклыми стеклянными клеймами до шампанок с бургонским, кубышек мадеры и неуклюжих, примитивных бутылок венгерского.
Одна и та же
форма может иметь
разное значение в зависимости от того, находимся ли мы во власти номинализма слов или освободились от нее.
Теоретическое миропонимание гуманизма вылилось в
форму позитивизма
разных оттенков.
Ясно, что множественность и повторяемость в индийской философии и религии, отрицание смысла конкретной истории, допущение скитания душ по
разным краям бытия, по темным коридорам и индивидуального спасения этих душ путем превращения в новые и новые
формы — все это несовместимо с принятием Христа и с надеждой на спасительный конец истории мира.
Вот почему иногда общий смысл раскрываемой идеи требовал больших распространений и повторений одного и того же в
разных видах, — чтобы быть понятным и в то же время уложиться в фигуральную
форму, которую мы должны были взять для нашей статьи, по требованию самого предмета…
Но, дорогие, надо же сколько-нибудь думать, это очень помогает. Ведь ясно: вся человеческая история, сколько мы ее знаем, это история перехода от кочевых
форм ко все более оседлым. Разве не следует отсюда, что наиболее оседлая
форма жизни (наша) есть вместе с тем и наиболее совершенная (наша). Если люди метались по земле из конца в конец, так это только во времена доисторические, когда были нации, войны, торговли, открытия
разных америк. Но зачем, кому это теперь нужно?
— Насчет серебра chere cousine, как хотите, я совершенно с вами несогласен. Можете себе представить, этой старинной работы
разные кубки, вазы. Что за абрис, что за прелестные
формы! Эти теперь на стенках резной работы различные вакхические и гладиаторские сцены… нагие наяды… так что все эти нынешние скульпторы гроша не стоют против старых по тонине работы; и такую прелесть переделывать — безбожно.
Она обмахивается веером. Она — девочка — кокетничает с юнкером совсем как взрослая записная львица. Серьезные, почти строгие гримаски она переплетает улыбками, и каждая из них по-разному выразительна. Ее верхняя губа вырезана в чудесной
форме туго натянутого лука, и там, где этот рисунок кончается с обеих сторон у щек, там чуть заметные ямочки.
Дом этот был каменный и стоял взади двора, так что надобно было проехать, по крайней мере, сажен пятьдесят, чтобы добраться до подъезда, имевшего
форму полуцилиндра, причем налево виднелся длинный сад, уставленный посреди обнаженных деревьев
разными мифологическими статуями, сделанными хоть и из мрамора, но весьма неискусно, и вдобавок еще у большей части из них были отбиты то нос, то рука, то нога.
В такие вечера — книги не помогали, и тогда мы с Павлом старались развлечь людей своими средствами: мазали рожи себе сажей, красками, украшались пенькой и, разыгрывая
разные комедии, сочиненные нами, героически боролись со скукой, заставляя людей смеяться. Вспомнив «Предание о том, как солдат спас Петра Великого», я изложил эту книжку в разговорной
форме, мы влезали на полати к Давидову и лицедействовали там, весело срубая головы воображаемым шведам; публика — хохотала.
По этому учению важно не то, чтобы исповедовать в жизни ту истину, которая открылась тебе, и вследствие этого неизбежно быть вынужденным осуществлять ее в жизни или по крайней мере не совершать поступков, противных исповедуемой истине: не служить правительству и не усиливать его власть, если считаешь власть эту вредною, не пользоваться капиталистическим строем, если считаешь этот строй неправильным, не выказывать уважения
разным обрядам, если считаешь их вредным суеверием, не участвовать в судах, если считаешь их устройство ложным, не служить солдатом, не присягать, вообще не лгать, не подличать, а важно то, чтобы, не изменяя существующих
форм жизни и, противно своим убеждениям, подчиняясь им, вносить либерализм в существующие учреждения: содействовать промышленности, пропаганде социализма и успехам того, что называется науками, и распространению образования.
В столовой накрыт был круглый стол белою с красною каемкою скатертью и на нем расставлены тарелки с жирными колбасами и другими снедями, солеными, копчеными, маринованными и графины и бутылки
разных калибров и
форм со всякими водками, настойками и наливками. Все было по вкусу для Передонова и даже некоторая неряшливость убранства была ему мила.
Он часто обращался к ней во время обеда, требуя
разных мелких услуг: «то-то мне подай, того-то мне налей, выбери мне кусочек по своему вкусу, потому что, дескать, у нас с невесткой один вкус; напомни мне, что бишь я намедни тебе сказал; расскажи-ка нам, что ты мне тогда-то говорила, я как-то запамятовал…» Наконец, и после обеда: «то поди прикажи, то поди принеси…» и множество тому подобных мелочей, тонких вниманий, ласковых обращений, которые, несмотря на их простую, незатейливую отделку и грубоватую иногда
форму, были произносимы таким голосом, сопровождались таким выражением внутреннего чувства, что ни в ком не осталось сомнения, что свекор души не слышит в невестке.
К старине Татьяна Власьевна питала почти болезненную слабость, все равно, в каких бы
формах ни проявлялась эта старина: она хранила как зеницу ока все сарафаны, полученные ею в приданое, старинные меха, шубы, крытые излежавшейся материей, даже изъеденные молью лоскутки и
разное тряпье.
— Да… ну, это что же!.. Я, собственно, схлопотал и сохранил себе эту
форму больше для апломба. Весу она, знаете, как-то больше дает между
разным этим мужичьем: подрядчиками… купцами!.. Россия-матушка еще страна варварская: боится и уважает палку и светленький позументик!
Все сделается сухо, бело, чисто и опрятно; бесчисленные зверьковые и звериные следы, всяких
форм и размеров, показывают, что и звери обрадовались снегу, что они прыгали, играли большую часть долгой ночи, валялись по снегу, отдыхали на нем в
разных положениях и потом, после отдыха, снова начинали сначала необыкновенно сильными скачками свою неугомонную беготню, которая, наконец, получала уже особенную цель — доставление пищи проголодавшемуся желудку.
Во всем нашем обществе заметно теперь только еще пробудившееся желание приняться за настоящее дело, сознание пошлости
разных красивых игрушек, возвышенных рассуждений и неподвижных
форм, которыми мы так долго себя тешили и дурачили.
Ключик был полон воды, студеной, светлой, как слеза, горной воды… Только испытав отчаянную жажду, в полной мере поймешь такую простую истину, что вода есть синоним [Синонимы — слова,
разные по звуковой
форме, но равные или очень близкие по значению (например: «око» и «глаз», «храбрый» и «отважный», «путь» и «дорога»). (Примеч. автора.).] жизни.
Уже самым фактом своего существования они свидетельствуют об «умном видении» идейных сущностей бытия, причем они доступны человечеству под
разными образами в
форме конкретно-мифологической или же логически-отвлеченной.
Мировоззрение Ангела Силезия в гранях своих отсвечивает
разными переливами; благодаря своей поэтической
форме оно не поддается систематизации, и притом, вследствие своей многогранности, дает опору для
разных, иногда трудно совместимых построений.
Время вовсе не есть пустая
форма, в которой размещаются
разные предметы без связи и порядка, и не есть только
форма восприятия, какой его знает Кант.
Духовная телесность не связана пространственностью [Даже расширение опыта в сторону оккультизма дает уже преодоление пространственности: «астральное» тело не связано пространством, на чем основана возможность «астрального выхождения», появления двойников и
разные телепатические явления.], как границей, а потому внешняя
форма должна уступить здесь
форме внутренней, однако же ощутимой и осуществляемой образно и телесно.
Она всегда в себя все принимает, никогда, никаким образом никакой не усвояет
формы, подобной в нее входящему; ибо она по природе есть вместилище (έκμαγεΐον), приводимое в движение и оформляемое от входящего, и благодаря ему представляется в
разные времена по-разному» (50 Ь-с).
Только у лавчонок под навесом банановых листьев, лавчонок, носящих громкие названия, вроде «Bazar Lionnais» или «Magasin de Paris» [«Лионский базар» или «Парижский магазин» (франц.)], да и у
разных «кафе» с такими же названиями и в таких же анамитских домишках встречались солдаты в своей тропической
форме, — куртке, белых штанах и в больших анамитских соломенных шляпах, похожих на опрокинутые тазы с конусообразной верхушкой, — покупавшие табак «miсарorale» [Низкосортный табак (итал.)] или сидевшие у столиков за стаканами вермута или абсента, разведенного водой.
Я была как в чаду, пока сбрасывала «казенную»
форму и одевалась в мое «собственное платье», из которого я немного выросла. Сейчас же после этого мы отправились с мамой за
разными покупками, потом обедали с мамой и Васей в небольшом нумере гостиницы… Опомнилась я только к ночи, когда, уложив Васю на пузатом диванчике, я и мама улеглись на широкую номерную постель.
Показали ему
форму с
разными надписями — славянской вязью и рисунками, которые отзывались уже новыми «фасончиками». Он пожалел про стародавние, грубо сделанные наивные изображения.
В один миг Теркин догадался, какое это заведение. Пряники — коренное дело Кладенца. Испокон века водилось здесь производство коврижек и, в особенности, дешевых пряников, в виде петушков, рыб и
разных других фигур, вытисненных на кусках больше в
форме неправильных трапеций, а также мелких продолговатых «жемков», которые и он истреблял в детстве. Сейчас, по памяти, ощутил он несколько едкий вкус твердого теста с кусочками сахара.
Это несомненно! Мы подросли в уважении к идее университетской науки, приобрели склонность к чтению, уходили внутренним чувством и воображением в
разные сферы и чужой и своей жизни, исторической и современной. В нас поощряли интерес к искусству, хотя бы и в
форме дилетантских склонностей, к рисованию, к музыке. Мы рано полюбили и театр.
Я приехал — в самый возбужденный момент тогдашней внутренней политики — почти накануне торжества обнародования июньской конституции 1869 года, которая сохранила для Испании монархическую
форму правления. Торжество это прошло благополучно. Республиканских манифестаций не было, хотя в процессии участвовал батальон национальной гвардии и
разных вооруженных обществ. Все это — весьма демократического вида.
Этот монд, как я сказал выше, был почти исключительно дворянский. И чиновники, бывавшие в „обществе“, принадлежали к местному дворянству. Даже вице-губернатор был „не из общества“, и
разные советники правления и палат. Зато одного из частных приставов, в тогдашней
форме гоголевского городничего, принимали — и его, и жену, и дочь — потому что он был из дворян и помещик.
Тогда железная дорога шла только до Швейнфурта, а оттуда — в почтовой карете с баварским постильоном в голубой куртке, лосинных рейтузах и ботфортах, с рожком, на котором он разыгрывал
разные песни. Эта
форма сохранилась до сих пор, то есть до лета 1910 года, когда я был опять в Киссенгене 40 лет спустя после первого посещения.
— Ну, отчего? Нас в институтах такой гордости не учили. И, по-моему, лучше интересоваться такими особами, чем неумойками. Я ведь помню, когда Аркадий оканчивал курс, тогда его посещали
разные, и приходили и эти непротивленыши, и все они были в этой ихней
форме, тусклые и в нечищеных сапогах.
Достоевский исследует роковые последствия одержимости человека идеей человекобожества в
разных ее
формах, индивидуалистических и коллективистических.
Тут
разные художники, или, лучше сказать, стрекулисты, как их народ называет, и гениальные наши космачи, полагающие, что самовар есть высочайшая
форма монументального искусства, и мозольные операторы, притворившиеся спиритами, и кого тут только нет.
Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской
форме, забегал с
разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, чтò сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы.
Покушали только ботвинью ледяную с свежей белорыбицей и разноцветное мороженое в красивой
форме и разукрашенное
разными сахарными волосами и бисквитами.
Сведения по
разным наукам изложены в «Началах» в
форме наставлений.], похожий на человека в пароксизме зубной боли, — но в основе всегда моралист.
Если еще существует та
форма, которую мы называем церковью, то только потому, что люди боятся разбить сосуд, в котором было когда-то драгоценное содержимое; только этим можно объяснить существование в наш век католичества, православия и
разных протестантских церквей.